Об элитных левых...

http://www.odnako.org/blogs/show_12644/
Об элитных левых. За что не любят Кургиняна


Алексей Кравецкий
Родился в 1978 году в Москве. Программист, публицист, блоггер, автор живого журнала lex-kravetski

02 сентября 2011
Алексей Кравецкий
Мне тут один товарищ задал вопрос, — не в той форме, в которой я его сейчас перескажу, но по смыслу такой: за что, дескать, левые не любят Кургиняна? Вопрос во многом был риторическим, поскольку в нём подразумевалось: «неспроста же это, явно с Кургиняном что-то не так», — однако многих, думаю, вопрос и в своём прямом смысле тоже заинтересует.

Кургинян сейчас — очевидно, самый популярный в широких массах левый идеолог из числа современников. В интернете его популярность сравнима с популярностью Гоблина, а вне его — так существенно выше. Остальные левые -- либо значительно менее известны, либо известны, но не сильно любимы (как Зюганов).

И тут вдруг такое: масса статей, в той или иной степени Кургиняна изобличающих. Причём пишут честно. Пишут, что думают.

Многие скажут: «и где они, эти статьи? Мы их никогда не читали». Тут всё нормально. Дело в том, что авторы этих статей имеют лишь сравнительно небольшую известность в узких кругах, а большинство населения про них никогда не слышало. И наверно, не много потеряло. Но не суть, просто проверьте мне на слово, что таких статей стало много.

Основные претензии к Кургиняну со стороны левых — … э-э-э… да каких только нет. И что он, типа, кем-то таинственным проплачен. И что он специально всех отвлекает. И что марксизма у него нет, а если и есть, то неправильный. И что метафизика у него, а метафизика — это плохо. И что не разбирается ни в чём, а если разбирается, то специально скрывает. И что агитирует не так и не за то. И что «охранитель», и что «оппортунист». И что его специально на кого-то там «натравили», в каких-то своих неозвучиваемых целях. Весь спектр обвинений представлен. А это — верный признак того, что реальная претензия совсем другая, но её стесняются озвучить. Или даже сами не отдают себе в ней отчёта. Или не хотят отдавать.

Для упрощения изложения я эту одну претензию разобью на две части, но эти части — стороны одной и той же медали.

Первую из частей мастерски сформулировал Семён Семёнович Горбунков в фильме «Бриллиантовая рука»:

— Ребята, на его месте должен был быть я.

Тут надо понимать, виртуально изрекающие эту фразу под камуфляжем иных обвинений «плазменные марксисты» (названные так по аналогии с «атомными православными») — это совершенно особые люди. Основной род их занятий — изобличение соседей в недостаточной плазменности марксизма. Соседи такие сволочи, что Маркса не читали, трактуют всё не так, базис смешивают с надстройкой и вообще отрицают научность тех несомненно научных тезисов, которые в регулярном порядке произносятся «плазменными марксистами». Что интересно, под удар «плазменных марксистов» через раз попадают другие плазменные марксисты из соседних группировок.

При этом с точки зрения неискушённого человека в статьях плазменных марксистов написана какая-то запредельно унылая фигня, непонятно как связанная с реальностью и неясно какие мысли несущая. Но, самое интересное, и с точки зрения искушённого человека там написано ровно то же самое: унылая, неинтересная и бессмысленная фигня. Жонглирование словами без смысла, огонька и задоринки. Как правило, откровением небес свой текст считает строго сам автор из числа «плазменных марксистов». Пара-тройка человек, образующих с ним временную группировку, трактуют текст «ничего так, но я бы написал куда круче», а для всех остальных, включая плазменных марксистов из других группировок… ну, выше я уже дважды повторил, как оно для всех остальных.

Кроме того, означенный контингент отличается крайней агрессивностью не только по отношению к врагам, но и вообще ко всем. К случайным свидетелям, согражданам, даже к друзьям. Все кругом — тупые, необразованные ублюдки, которые ничего не понимают и пусть вообще заткнуться на хрен.

Ввиду сочетания этих замечательных особенностей характера, организации мышления и литературного стиля, тексты «плазменных марксистов», как и их авторы, не могут понравиться сколь-либо широкому кругу людей в принципе. Поэтому многие из означенных творят уже лет пятнадцать, а знает их всего человек сто-двести, любят же — вообще полтора калеки.

Некоторые другие не столь плазменны, поэтому читает их чуть более широкая аудитория, однако отголоски «замечательных особенностей» всё равно напрочь отрезают их и их идеи от популярности.

Теперь смотрите. Есть человек, который занимается политикой и идеологией. Он может, конечно, говорить, что его замечательные идеи — только для избранных, а быдло всякое всё равно не поймёт. Но есть в этом ряд очевидных изъянов.

Политика, она подразумевает участие широких масс: в одиночку, на дому, мировое счастье ну никак не организовать. Как ни крути, но до людей всё это доносить придётся.

Более того, Маркс с Энгельсом в своё время таки доносили свою точку зрения, а не работали «в стол» или строго друг для друга. Доносили весьма успешно. Так успешно, что, например, в России начала двадцатого века марксистами были чуть не все, вплоть до великих князей. И Ленин тоже доносил. И даже Троцкий. Налицо несоответствие.

Наконец, левизну можно хотя бы как-то увязать с «быдло не поймёт» только лишь путём тотального отказа от обсуждения подобного рода увязываний. Наверно идеологи какого-нибудь закрытого рыцарского ордена сумеют доказать, что из идеологии их ордена следует, будто мир делится на рыцарей этого ордена и «быдло», но в любой трактовке социализма, не говоря уже о коммунизме, понятие «быдло» отсутствует. Там, напротив, про то, что все, в принципе, вполне себе. Все, в общем-то, достаточно сообразительные, надо только им помочь.

Таким образом, выходит, что «писанина для троих избранных» — в лучшем случае самооправдание. А по идее надо бы писать для всего населения планеты Земля или хотя бы страны. Однако проходит пятнадцать лет, а их всё ещё никто не читает.

При этом какие-то выскочки, никоим образом не относящиеся к их микро-секте (которую они по недоразумению считают «истинно научным кружком»), вдруг за жалкие пару лет, а то и за пару месяцев, вдруг взмывают к сотням тысяч и миллионам читателей и почитателей. Обидно, блин! Ты, весь такой грамотный, правильно всё понимающий, научный и настоящий, сидишь с традиционной парой калек, чей состав, к тому же, каждый год меняется, а эти сволочи у тебя на глазах цинично взмывают!

Ну не думать же теперь про себя: «я — недружелюбное чмо, которое за пятнадцать лет не научилось писать так, чтобы это было хоть кому-то интересно, не владеющее сколь-либо убедительной логикой и сколь-либо значимыми идеями». Нет. Надо искать другое оправдание. Очевидно, вон тот стал популярным, потому что его проплатили, потому что он всё упрощает и вообще не настоящий левый. Тысяча других вариантов на выбор прилагаются.

Можно было бы подумать, что это я сам всё выдумал, а на самом деле так заявляющие честны. Ну, во-первых, действительно честны. В том смысле, что они не врут: им действительно кажется, что причина их неприязни — неправильность убеждений объекта, подозрительность его деяний и так далее. Однако (во-вторых) не было ни единого левого деятеля, который стал бы популярным и при этом имел симпатии со стороны плазменных марксистов. Вдумайтесь, ни единого! Кара-Мурза, Кургинян, Проханов — все заведомо плохие. Неправилен Пучков-Гоблин, не относящий себя к политикам, но транслирующий «советскую» точку зрения на миллионную аудиторию. Неправилен Вассерман. Неправилен даже вымышленный А. Б. Покой. Понимаете? Любой популярный левый — неправилен. Среди популярных правильных вообще нет. Причём чем больше популярность, тем сильнее «неправильность».

Разумный политик должен был бы считать, что «пусть даже их точка зрения не совсем верна, однако они доносят крайне близкие мне идеи до миллионам сограждан». Нет. Вместо этого: «все они — купленные, тупые, неправильные гады». И последующие годы 90% статей пишутся строго на тему: «всё-таки мерзавец этот Кургинян».

Ну, понятно, левый конца девятнадцатого — начала двадцатого века мог бы считать, например, Ленина заблуждающимся, а Троцкого — нет. Или наоборот. Или считать не заблуждающимся какого-нибудь Плеханова. Да хоть кого-то. Он мог бы как-то градуировать известных левых публицистов по степени заблуждений. В этом случае можно было бы поговорить об объективности. Но когда считают заведомо гадскими вообще всех сколь-либо известных, это не может быть «просто совпадением». Это — препозиция. Это априорная убеждённость, что «прав могу быть только я, а все остальные неправы, даже если со мной согласны». И тем более, «любой, кто свои идеи распространяет успешнее меня, заведомо неправ». «Во всём». «И вообще гад».

Да, Кургинян — гад, уже потому, что популярен. Он занял то место, на котором плазменный марксист двадцать лет воображал себя. Как до этого место занял Кара-Мурза, Гоблин и т.д.

Я это в своё время пронаблюдал «изнутри». Пока мой блог был практически неизвестен, я был вполне хорош. Но по мере набора популярности плазменные марксисты один за другим начинали писать статьи и комментарии на тему, какой же я всё-таки гад. При этом излагаемая мною точка зрения практически не менялась. Я писал всё о том же. Всё так же. Росла только популярность излагаемого мной. Но этого оказалось достаточно для превращения моих статей в неправильные и гадские. На первой тысяче постоянных читателей я был уже надёжно вписан в число неведомых «национал-патриотов» и награждён целым рядом других подобных терминов.

Теперь вторая сторона медали. Она сильно смахивает на первую, но есть нюансы. Дело в том, что в начале девяностых социалистические идеи находились как бы в андерграунде. Не в подполье, нет, — никто особенно не прятался. Но это был замкнутый такой междусобойчик для «тех, кто понимает». Считалось, что «за коммунистов» только пенсионеры и небольшая часть наиболее сознательных, остальным же задурили голову и так далее. Причём, отчасти оно и на самом деле так и было. Проведи, наверно, в 1995-м голосования, подобные тем, которые сейчас проводятся в передачах с Кургиняном, расклад был бы строго противоположный: 20% — за, 80% — против. Хотя, с другой стороны, КПРФ на выборах набирала процентов по 40… В общем, доподлинно никто не знает, но ощущение было в целом такое. Сторонники левой идеи — это маргиналы. Остальные потом тоже всё поймут, но пока ещё не поняли.

Правильный вывод из этого ощущения: надо, значит, свои идеи как-то в понятной и приятной форме до граждан доносить. Чтобы граждане, соответственно, прониклись. И многие доносили. Кто-то изощрённо, кто-то литературно, а кто-то топорно, но доносили. В результате как-то мало-помалу донесли. И внезапно оказалось, что за левые идеи уже вроде как 80, а то и 90% населения. То есть, не от и до, но в целом скорее за. Повторюсь, это произошло, казалось, внезапно. Результаты стали понятны в последние пару лет, а до этого выглядело так, что процентов двадцать, не больше (многим, причём, не понятно до сих пор. Сами не верят).

То есть, ситуация медленно, но изменилась, причём, изрядную роль тут сыграли популярные левые пропагандисты как совокупность.

И тут бы радоваться, но во всём есть нюансы. Некоторые привыкли к своему маргинальному положению. Некоторые им гордились, поскольку это обуславливало их элитарность. Не в том смысле, что их таковыми считали окружающие, а в том смысле, что это позволяло им считать таковыми самих себя. Кругом, значит, зазомбированное быдло, а они, благодаря своему мега-мозгу, проникли в суть вещей. Их не читают, но это потому, что быдло же! Чего от этих зомбированных ещё ждать?

Когда за левые идеи 80% населения – собственная элитарность ощутимо пошатывается. Одно дело ведь входить в 3%, и совсем другое — в 80. В последнем случае почвы для самовознесения уже нет. Когда 90% — за, то тебя не читают уже явно не потому, что «зомбированы». И не потому, что «сторонятся маргинального». Причина, по-видимому, какая-то другая. Причина, по-видимому, где-то в авторе. Но это только если по-честному. А так очень не хочется.

Этой группе людей было психологически выгодно входить в заведомое меньшинство. Они, собственно, и не собирались делать левую идею массовой — ведь это подрывало их статус в их же глазах. Когда все «зомбированы», собственное «прозрение» — уже подвиг. Но когда «прозревших» большинство, тут для подвига требуется нечто большее. А его, большего-то, и нет.

Фактически – любой популяризатор левой идеи портил означенным гражданам всю малину. Он делал тщательно оберегаемую маргинальность — мэйнстримом. Он, блин, вызывал инфляцию их виртуальных «сбережений». Именно поэтому интуитивно воспринимался врагом.

Это всё равно как если вы работаете канатоходцем, а какие-то гады открывают школу канатоходчества и делают канатоходцами каждого второго, а то и первого. Теперь, чтобы даже перед собой похвастаться, надо быть турбо-мега-канатоходцем. Не только ходить по канату, но ещё при этом играть на скрипке произведения Паганини и одновременно читать стихи собственного сочинения. А счастье-то ведь было уже в руках!

Вдобавок долгое нахождение в андерграунде породило интуитивную уверенность, что так будет всегда. Поэтому в любых изменениях к лучшему видится какой-то подвох. Если же эти изменения превосходят то, на что даже надеяться не получалось, то подвох видится стопроцентный.

Ну не может же быть так, чтобы 80% вдруг… Явно же это «они» специально. Манёвр «их» ещё пока непонятен, но они наверняка что-то задумали. И вот эти всякие «Ервандычи» сто пудов кем-то наняты, чтобы сотворить нечто плохое.

Это странно. Вроде бы цель была как раз убедить людей. Но то, что люди таки убедились, заведомо считается какой-то подставой. Не просто «рано праздновать победу», а «победу всегда будет рано праздновать». Уверенность не в собственных силах, а в собственном бессилии. То, что кто-то таки убедил, означает, что он хотел чего-то другого, а убеждённость — лишь иллюзия.

Именно поэтому любому, абсолютно любому левому отказывается в «честной» популярности. Абсолютно любой, ставший популярным, видится как «продавленный какими-то могущественными силами» и «с потрохами купленный этими силами». Тут надо понимать: купленные действительно есть, но речь идёт о том, что купленным считается любой. Априорно. Даже если нет вообще никаких зацепок, тезис считается верным, просто «доказательства недостаточно тщательно искали». Обоснование идёт на уровне «мы же все понимаем, что…», поскольку оно и в голове происходит так же. Интуитивно. На уровне рефлекса.

Наверно, подобным образом готы, — не те, которые в древнем мире, а которые белят лица и разговаривают друг с другом о смерти, — смотрели бы на окружающих, если бы те вдруг тоже стали красить лица и следовать тезису «жизнь — это боль». «Они что, с ума посходили»? «Издеваются, что ли, над нами»? «Да не, наверняка тут какая-то подстава»! «Такое не может быть всерьёз»!

И выход, как и в случае с готами, тоже был бы очевиден: надо объявить всех остальных «притворяющимися». Усилить накал страстей. Вычислить точки расхождения: остальные только лишь говорят, что «жизнь — это боль», но не чувствуют так! Они не понимают, какая это на самом деле боль! У них недостаточные теоретические обоснования!

Или, ещё лучше: «мы по-настоящему страдаем, а остальным лишь задурили голову, что надо страдать». Понимаете? Эти — настоящие борцы за Светлое Будущее, а остальным лишь обманом привили левые воззрения, чтобы отвлечь от построения коммунизма. Фраза кажется абсурдной, но ровно такой тезис я уже слышал. Да. Кургинян специально агитирует за СССР, социализм и левые ценности, чтобы отвлечь людей от борьбы за всё это. То есть, надо полагать, людям, наоборот, не надо про всё это рассказывать, чтобы они не переставали за это бороться?

Ну, это, чего только не придумаешь, чтобы собственное величие обосновать.